Неточные совпадения
«Скучаешь, видно, дяденька?»
— Нет, тут статья особая,
Не скука тут — война!
И сам, и люди вечером
Уйдут, а к Федосеичу
В каморку враг: поборемся!
Борюсь я десять лет.
Как выпьешь рюмку лишнюю,
Махорки как накуришься,
Как эта печь накалится
Да свечка нагорит —
Так тут
устой… —
Я вспомнила
Про богатырство дедово:
«Ты, дядюшка, — сказала я, —
Должно быть, богатырь».
Усоловцы крестилися,
Начальник бил глашатая:
«Попомнишь ты, анафема,
Судью ерусалимского!»
У парня, у подводчика,
С испуга вожжи выпали
И волос дыбом стал!
И, как на грех, воинская
Команда утром грянула:
В
Устой, село недальное,
Солдатики пришли.
Допросы! усмирение! —
Тревога! по спопутности
Досталось и усоловцам:
Пророчество строптивого
Чуть в точку
не сбылось.
Так говорили чиновники, а можно ли в самом деле
устоять против черта, об этом судить
не авторское дело.
Он был как бы сам
не свой. Он даже и на месте
не мог
устоять одной минуты, ни на одном предмете
не мог сосредоточить внимания; мысли его перескакивали одна через другую, он заговаривался; руки его слегка дрожали.
Он видел потом, как дрогнула у ней в негодовании нижняя губка в ответ на дерзкие и неблагодарно-жестокие приказания брата, — и
не мог
устоять.
Я встал и, в коротких словах описав сперва Пугачева и шайку его, сказал утвердительно, что самозванцу способа
не было
устоять противу правильного оружия. [Правильное оружие — здесь: регулярные войска.]
— Али можно допускать пехоту вплоть до кавалерии? Он, обязанный действовать с расстояния, подпустил на дистанцию и — р-рысью мар-рш! Тут пехота
не может
устоять, кони опрокинут. Тогда — бей, руби! А он допустил по грудь себе, идиет.
А если огонь
не угаснет, жизнь
не умрет, если силы
устоят и запросят свободы, если она взмахнет крыльями, как сильная и зоркая орлица, на миг полоненная слабыми руками, и ринется на ту высокую скалу, где видит орла, который еще сильнее и зорче ее?.. Бедный Илья!
А она, совершив подвиг,
устояв там, где падают ничком мелкие натуры, вынесши и свое и чужое бремя с разумом и величием, тут же, на его глазах, мало-помалу опять обращалась в простую женщину, уходила в мелочи жизни, как будто пряча свои силы и величие опять — до случая, даже
не подозревая, как она вдруг выросла, стала героиней и какой подвиг совершила.
— Я бы
не была с ним счастлива: я
не забыла бы прежнего человека никогда и никогда
не поверила бы новому человеку. Я слишком тяжело страдала, — шептала она, кладя щеку свою на руку бабушки, — но ты видела меня, поняла и спасла… ты — моя мать!.. Зачем же спрашиваешь и сомневаешься? Какая страсть
устоит перед этими страданиями? Разве возможно повторять такую ошибку!.. Во мне ничего больше нет… Пустота — холод, и если б
не ты — отчаяние…
«Боже мой! — думал он, внутренне содрогаясь, — полчаса назад я был честен, чист, горд; полчаса позже этот святой ребенок превратился бы в жалкое создание, а „честный и гордый“ человек в величайшего негодяя! Гордый дух уступил бы всемогущей плоти; кровь и нервы посмеялись бы над философией, нравственностью, развитием! Однако дух
устоял, кровь и нервы
не одолели: честь, честность спасены…»
До света он сидел там, как на угольях, —
не от страсти, страсть как в воду канула. И какая страсть
устояла бы перед таким «препятствием»? Нет, он сгорал неодолимым желанием взглянуть Вере в лицо, новой Вере, и хоть взглядом презрения заплатить этой «самке» за ее позор, за оскорбление, нанесенное ему, бабушке, всему дому, «целому обществу, наконец человеку, женщине!».
Ужели даром бился он в этой битве и
устоял на ногах,
не добыв погибшего счастья. Была одна только неодолимая гора: Вера любила другого, надеялась быть счастлива с этим другим — вот где настоящий обрыв! Теперь надежда ее умерла, умирает, по словам ее («а она никогда
не лжет и знает себя», — подумал он), — следовательно, ничего нет больше, никаких гор! А они
не понимают, выдумывают препятствия!
— Во всяком случае, я вам чрезвычайно благодарен, — прибавил он искренно. — Да, действительно, если так все было, то он полагал, что вы
не можете
устоять против известной суммы.
Теперь предупрежу, что события с этого дня до самой катастрофы моей болезни пустились с такою быстротой, что мне, припоминая теперь, даже самому удивительно, как мог я
устоять перед ними, как
не задавила меня судьба.
Оно доказывало лишь то, думал я тогда, что я
не в силах
устоять даже и пред глупейшими приманками, тогда как сам же сказал сейчас Крафту, что у меня есть «свое место», есть свое дело и что если б у меня было три жизни, то и тогда бы мне было их мало.
— Отвратительна животность зверя в человеке, — думал он, — но когда она в чистом виде, ты с высоты своей духовной жизни видишь и презираешь ее, пал ли или
устоял, ты остаешься тем, чем был; но когда это же животное скрывается под мнимо-эстетической, поэтической оболочкой и требует перед собой преклонения, тогда, обоготворяя животное, ты весь уходишь в него,
не различая уже хорошего от дурного.
Сначала Нехлюдов
не мог
устоять против соблазна, потом, чувствуя себя виноватым перед нею, он
не мог разорвать эту связь без ее согласия.
И когда Маслова представила себе себя в ярко-желтом шелковом платье с черной бархатной отделкой — декольте, она
не могла
устоять и отдала паспорт.
— Уж конечно, объясню,
не секрет, к тому и вел. Братишка ты мой,
не тебя я хочу развратить и сдвинуть с твоего
устоя, я, может быть, себя хотел бы исцелить тобою, — улыбнулся вдруг Иван, совсем как маленький кроткий мальчик. Никогда еще Алеша
не видал у него такой улыбки.
Может быть, мы станем даже злыми потом, даже пред дурным поступком
устоять будем
не в силах, над слезами человеческими будем смеяться и над теми людьми, которые говорят, вот как давеча Коля воскликнул: «Хочу пострадать за всех людей», — и над этими людьми, может быть, злобно издеваться будем.
— Мой милый я сказала тебе слишком суровые слова. Но
не сердись на них. Ты видишь, я борюсь. Вместо того, чтобы поддержать меня, ты начал помогать тому, против чего я борюсь, надеясь, — да, надеясь
устоять.
В средние века пехота воображала себе, что
не может
устоять против конницы, — и действительно, никак
не могла
устоять.
Мне было жаль его, мне было стыдно, что я его огорчил, но вместе с тем я понял, что в его грустных словах звучал его приговор. В них слышался уже
не сильный боец, а отживший, устарелый гладиатор. Я понял тогда, что вперед он
не двинется, а на месте
устоять не сумеет с таким деятельным умом и с таким непрочным грунтом.
Он даже попробовал заступиться за них, но, по обыкновению, сделал это нерешительно и вяло, так что молодой хозяйке почти
не стоило никакого труда
устоять на своем.
Словом сказать, уж на что была туга на деньги матушка, но и она
не могла
устоять против льстивых речей Струнникова, и хоть изредка, но ссужала-таки его небольшими суммами. Разумеется, всякий раз после подобной выдачи следовало раскаяние и клятвы никогда вперед
не попадать впросак; но это
не помогало делу, и то, что уж однажды попадало в карман добрейшего Федора Васильича, исчезало там, как в бездонной пропасти.
Нет, я верил и теперь верю в их живоносную силу; я всегда был убежден и теперь
не потерял убеждения, что только с их помощью человеческая жизнь может получить правильные и прочные
устои.
Неправильность и шаткость
устоев, на которых зиждется общественный строй, — вот где кроется источник этой обязательности, и потому она
не может миновать ни одного общественного слоя, ни одного возраста человеческой жизни.
Внутренние их
устои не колебались анализом, и честные люди того времени
не знали глубокого душевного разлада, вытекающего из сознания личной ответственности за «весь порядок вещей»…
А в прорехе появлялись новые звезды и опять проплывали, точно по синему пруду… Я вспомнил звездную ночь, когда я просил себе крыльев… Вспомнил также спокойную веру отца… Мой мир в этот вечер все-таки остался на своих
устоях, но теперешнее мое звездное небо было уже
не то, что в тот вечер. Воображение охватывало его теперь иначе. А воображение и творит, и подтачивает веру часто гораздо сильнее, чем логика…
Не окрепшее еще и переполненное новыми ощущениями сознание начинало изнемогать; оно еще боролось с нахлынувшими со всех сторон впечатлениями, стремясь
устоять среди них, слить их в одно целое и таким образом овладеть ими, победить их.
Вся дружно и грозно восстала семья,
Когда я сказала: «Я еду!»
Не знаю, как мне удалось
устоять,
Чего натерпелась я…
Из этой сцены мы с достоверностью можем заключить, что если Вихорев и насильно посадил Авдотью Максимовну в коляску, то он сделал это единственно по скорости времени, но что она и сама
не могла бы
устоять против Вихорева, если бы он стал ее уговаривать.
Я схватился между тем за ручку двери, чтобы,
не отвечая, уйти; но я сам задыхался, и вдруг волнение мое разразилось таким сильнейшим припадком кашля, что я едва мог
устоять.
Я иногда даже думал: как это
не пресекся тогда совсем этот народ и что-нибудь с ним
не случилось, как он мог
устоять и вынести?
Акинфий Назарыч был против того, чтобы отпускать жену одну, но
не мог он
устоять перед жениными слезами.
Каролина Карловна отрицательно покачала головой, к хоть после того, как Павел сделал Каролине Карловне откровенное признание в своей любви, они были совершенно между собой друзья, но все-таки расспрашивать более он
не почел себя вправе. Впоследствии он, впрочем, узнал, что виновником нового горя Каролины Карловны был один из таинственных фармацевтов. Русскому она, может быть,
не поверила бы более; но против немца
устоять не могла!
Хотя он тоже
не прочь от пытки, но у него нет того
устоя, который окружает пытку ореолом величия.
А вот эта женщина
не может быть названа «добродетельною», потому что
не могла
устоять перед настойчивостью одного землемера…
— Ну вот, его самого. Теперь он у Адама Абрамыча первый человек состоит. И у него своя фабричка была подле Адам Абрамычевой; и тоже пофордыбачил он поначалу, как Адам-то Абрамыч здесь поселился. Я-ста да мы-ста, да куда-ста кургузому против нас
устоять! Ан через год вылетел. Однако Адам Абрамыч простил. Нынче Прохор-то Петров у него всем делом заправляет — оба друг дружкой
не нахвалятся.
И снова взмахнул рукой, целя в голову Рыбина. Рыбин присел, удар
не коснулся его, и становой, пошатнувшись, едва
устоял на ногах. В толпе кто-то громко фыркнул, и снова раздался гневный крик Михаила...
Ясно, что если бы и могли, при таких условиях, образоваться зачатки дружбы, то они
не долго бы
устояли ввиду такого испытания, как тяжелая, безнадежная болезнь.
Но всего более появлению ненавистников способствуют так называемые переходные эпохи, когда ощущается необходимость новых жизненных
устоев, а общество настолько
не подготовлено, что
не может отыскать их.
Читатель представляет собой тот
устой, на котором всецело зиждется деятельность писателя; он — единственный объект, ради которого горит писательская мысль. Убежденность писателя питается исключительно уверенностью в восприимчивости читателей, и там, где этого условия
не существует, литературная деятельность представляет собой
не что иное, как беспредельное поле, поросшее волчецом, на обнаженном пространстве которого бесцельно раздается голос, вопиющий в пустыне.
На судне все разделяли это мнение, и один из пассажиров, человек склонный к философским обобщениям и политической шутливости, заметил, что он никак
не может понять: для чего это неудобных в Петербурге людей принято отправлять куда-нибудь в более или менее отдаленные места, от чего, конечно, происходит убыток казне на их провоз, тогда как тут же, вблизи столицы, есть на Ладожском берегу такое превосходное место, как Корела, где любое вольномыслие и свободомыслие
не могут
устоять перед апатиею населения и ужасною скукою гнетущей, скупой природы.
Я тогда только встал на ноги, да и бряк опять на землю: волос-то этот рубленый, что под шкурой в пятах зарос, так смертно, больно в живое мясо кололся, что
не только шагу ступить невозможно, а даже
устоять на ногах средства нет. Сроду я
не плакивал, а тут даже в голос заголосил.
Понятно, что там, где жизнь слагается под бременем массы пустяков, никакие твердые общественные
устои не могут быть мыслимы.
Даже в Баден-Бадене, в Эмсе мне делалось жутко, когда, бывало, привезут в курзал из Раштата или из Кобленца несколько десятков офицеров, чтоб доставить удовольствие a ces dames. [дамам]
Не потому жутко, чтоб я боялся, что офицер кликнет городового, а потому, что он всем своим складом, посадкой,
устоем, выпяченной грудью, выбритым подбородком так и тычет в меня: я — герой!
Но лишь один вождь, страшный Черная Пантера знал секрет этого острова. Он весь был насыпан искусственно и держался на стволе тысячелетнего могучего баобаба. И вот отважный воин, никого
не посвящая в свой замысел, каждую ночь подплывает осторожно к острову, ныряет под воду и рыбьей пилою подпиливает баобабовый
устой. Наутро он незаметно возвращается в лагерь. Перед последнею ночью он дает приказ своему племени...
Устояла, правда, в стороне довольно значительная кучка лиц, с своим особенным взглядом на течение тогдашних дел; но и эти еще тогда
не ворчали; даже улыбались.